Невидимый свет - Алексей Андреевич Попович

развеяв сомнения Мортимера. Теперь он верил в написанное, ликовал, что разгадал эту маленькую крылатую тайну, скрытую под железной бронёй. И лёгкая грусть возникла в его душе, от осознания потери такого невероятного гения, каким был его покойный друг.

Ещё одно маленькое обязательство. Вот, что решил для себя Граф. Ему хотелось выполнить то, что задумал Луис. Его труд не должен пропасть зря. Только в этом случае птица сослужит хорошую службу.

И тогда он понял, что живого от неживого отличает душа. Именно о ней говорил в своих мемуарах Луис. Граф поместит птицу туда, где она сможет быть полезной, в самое сердце его бездушной куклы.

Глава 14

Что плохого жить прошедшим,

Разве это преступление?

И пусть назовут сумасшедшим,

Всё отдам за это мгновение…

Мортимер заметил, что его творение постепенно обретало жизнь. Контуры всё больше походили на человеческие, тело будто цветок, вступило в самую прекрасную фазу своего развития. Чтобы она сказала ему, зная, что он так готов жертвовать собой, скрупулёзен. Наверное, она бы гордилась. В голове Графа они была жива, всякий раз он будто искал встречи.

Порой, когда она приходила во сне, ему чудилось её дыхание. Подумать только! Сколько времени прошло, а он помнил это. Всё-таки есть что-то сильнее времени, то ради чего и стоит испытывать себя в жизни.

Но кое-что беспокоило его не менее сильно. События последнего месяца были чем-то необъяснимо странным. Версия о Ритце не подтвердилась, а значит, Камфольда не убивал. Хотя знай, он о деньгах покойного, то наверняка бы нашёл способ их получения. К тому же ориентировка Огустсена точно подходила для Ритца. Наверное, этот парень и до этого совершил нечто незаконное. И вот ещё что. Зачем Камфольд скрывал свои записи? Ему так хотелось уединиться, закрыться от мира? Но ведь Мортимер был рядом и был готов выслушать.

Шпиц сидел в своём кресле. Тильда печально смотрела на него и ходила вокруг.

– Ты мало времени проводишь дома. Мне трудно быть одной целыми днями.

– Но ведь кто-то должен помогать людям. Меня беспокоит порядок на улицах. Не могу же я это оставить.

– Меня не меньше твоего интересуют городские дела. И убийство Луиса меня поразило. Но неужели ты готов постоянно рисковать? Ты не молод, а мне нужен живой муж, а не герой.

– Если бы я что-то ещё умел делать… Когда столько работаешь, то привыкаешь, начинаешь зависеть.

– Вижу, тебя бесполезно переубеждать. Расскажи мне тогда, как продвигается расследование. Ритц всё-таки виновен или нет?

– Камфольда он не убивал. Но он точно тот, кого ищет Клаус из соседнего княжества. Мне нужно проверить кое-что. Поеду в то княжество, встречусь с Огустсеном и допрошу всех свидетелей злодеяний Ритца.

– Но как же я? Тебя так долго не бывает! Может не стоит? Думаешь, дружки не станут его покрывать?

– Может и так, но пока у нас нет зацепок с делом Камфольда, будет не лишним поддерживать закон. Сдам Ритца властям, заодно проведаю его родственников.

– Уж родственники вряд ли что-нибудь расскажут. Они будут защищать своего сыночка, быть уверен.

– Догадки это всё! Я устал от них, мне нужны факты. Кто-то должен разобраться со всем этим.

– А как же город в твоё отсутствие? Как без тебя обойдутся в участке?

– Не беспокойся на этот счёт. Оставлю Шульца. Этот парень хороший помощник, на него можно положиться. В моё отсутствие он проявит себя, быть может, он сменит меня в дальнейшем. Лучшей замены и не найти.

– Будь осторожен во всём, что ты будешь делать. Помни о том, что я тебе сказала. Раз ты будешь в соседнем княжестве, то сходи на ту поляну возле Хопвальца. На то место, где мы встретились после первой совместной прогулки. Там очень красиво. Принеси оттуда тех чудесных цветов. Помнишь те самые, белые?

Лицо Карла смягчилось, и он вспомнил. Будто иглой это пронзило его сознание. И в этом старом человеке жёстких принципов, было что-то романтическое, в своё время окрылявшее его:

– Помню эти цветы. Мне пришло в голову, что ты их оценишь. Хотя мы ещё мало друг друга знали. В этих цветах была ты. Такая же безмятежная, тихая и задумчивая.

– Карл, это самое приятное, что я слышала. Удивительно, что ты всё это так хорошо помнишь. Когда мы просто говорим, без всех этих разборок и преступлений, так легко. Ты словно другой. Таким я тебя знала тридцать лет назад.

– Хопвальц не просто место. Там случилось нечто волшебное. Там соединились наши жизни. И мы в одной связке.

На самом деле он уже давно собрал вещи в дорогу и лишь хотел попрощаться. В минуту расставания он понял, что боится за неё, ведь мало ли какая напасть может приключиться. Да будь в городе хоть сотня полицейских или даже тысяча, он бы не смог доверить её им. Она была его. Его делом.

Времени было немного, поэтому Карл подошёл к жене и посмотрел на неё напоследок. Здесь, в струящемся свете, она казалось совсем иной. Будто на мгновение молодость вернулась к ней. Перед ним стояла та самая блондинка, с тонкой шеей и розовыми щеками.

После прощания, Шпиц двинулся в сторону участка. Там уже ждал экипаж, запряжённый двумя отменными жеребцами. На вожжах сидел молодой извозчик. Внешность в нём выдавала саксонца. Одет он был своеобразно, что называется «просто и со вкусом». Холщёвая рубаха придавала массивным плечам грациозность. На голове была охотничья шляпа, которую он носил несколько набок, чтобы не загораживало обзор. Простолюдина в нём выдали туфли. Это была не броско выделанная кожа, с кое-где видневшимися швами. У саксонцев была такая традиция делать самим туфли. В этом им не было равных.

Карл загрузил вещи в экипаж. Вещей было немного, лишь пара комплектов одежды, бумаги и старенький револьвер, который мог сослужить службу, в случае чего, да и не хуже новомодных пистолетов. Жена пыталась дать с собой ещё кучу бесполезного, но он тактично отказал ей в удовольствии позаботиться о нём.

Необходимо было закончить последнее. Посадить Ритца в экипаж отказалась непросто. В тот день он вёл себя несколько буйно и требовал, чтобы его оставили в покое. Но Шульц уверенно тащил его вперёд, одной рукой открывая двери и освобождая себе проход. У самого экипажа Ритц остановился и потребовал, чтобы ему привели Жули. Надо признать это было единственное, на что он имел право.

Карл нашёл девушку и попросил пройти с ним. На лице её было сильное удивление, некоторая растерянность. Что она ему скажет? Тем более после того, что она о нём узнала. Но Шпица больше интересовал скорейший отъезд, так что отношения этих двоих его заботили меньше всего.

– Что ты хотел мне сказать?

– Не то чтобы что-то конкретное. Мне нравится на тебя смотреть.

– Знаешь, Морисс, конечно, поступил глупо. Устроил эту драку с тобой, но всё же я вижу в нём искренность. Он честен со мной.

– Мои оковы ничего не значат. Ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь.

– Теперь я не могу быть уверена в твоих словах и поступках. Может ты пользовался мной. Понимаешь, мне даже пришлось попросить Мортимера вызволить тебя. Мне и в голову не приходило, что ты на самом деле не тот, кем кажешься.

– А кто же я?

– Не знаю. Не уверена, что могу ответить. Ты должен понять одно. Там, где я, было много лжи. И если ты ещё один такой же, то лучше не стоит меня дурачить. Моя ошибка в том,